– А что, кто-то когда-то говорил другое? Правда, я не верю чужакам. – Тунлин приблизился к судье Ди. – Откуда вы? – бросил он.

– У нас небольшие неприятности, – ответил судья, – и Кунь-Шань послал нас сюда.

С сомнением разглядывая гостей, Тунлин пододвинул себе стул.

– Я мало знаю Кунь-Шаня. Выкладывайте, что у вас за беда!

– Мы с приятелем, – начал судья, – просто деловые люди, зарабатываем на жизнь упорным и честным трудом на большой дороге. Нынче утром в горах мы повстречали одного торговца, и тот проникся к нам такой любовью, что подарил на память десять серебряных монет, а потом прилег отдохнуть у обочины дороги. Мы тем временем отправились в город – деньги-то надо потратить. Однако позже наш торговец проснулся в очень плохом настроении, побежал в суд и стал кричать, что мы его ограбили. За нами пришли стражники, и Кунь-Шань привел нас сюда. Короче говоря, вышло маленькое недоразумение, и все потому, что торговец проснулся слишком рано.

– Ну что ж, неплохо, – ухмыльнулся Тунлии, но тут же недоверчиво спросил: – А бородища такая тебе зачем? Да и говоришь ты как школьный учитель…

– Эту бороду, – вступил Чао Тай, – он отрастил в угоду хозяину. Когда-то он был начальником стражи, да пришлось уйти из-за кое-каких денежных трудностей. Кстати, ты тоже бывший начальник? Уж больно много вопросов задаешь!

– Должен же я удостовериться или нет! – недовольно буркнул Тунлин. – И не обзывай меня, приятель! Никакой я не бывший начальник! Я солдат. Тунлин Лю из Третьего крыла Западной армии. И вбей это в свою пустую башку, понял? – Он снова посмотрел на судью. – Кунь-Шань – твой старый друг?

– Нет, – покачал головой Ди. – Только сегодня познакомились. Так уж вышло, что он оказался рядом, когда за нами пришли судейские.

– Ладно, – проворчал Тунлин. – Можете выпить за счет заведения. – Он окликнул содержателя притона, и тот мигом принес кувшин. Тунлин отхлебнул вина. – Откуда вы? – полюбопытствовал он.

– Из Пэнлая, – ответил судья. – Нам там не понравилось.

– Ничего удивительного! – хмыкнул Тунлин. – Я слышал, у них там новый главный охотник на воров по имени Ди – самый отвратный брюзга во всей провинции! Неделю назад он отрубил голову одному моему другу.

– Потому-то мы и ушли. В Пэнлае мы всегда останавливались на постоялом дворе Мясника возле Северных ворот.

Тунлин грохнул огромным кулаком по столу:

– Что ж ты сразу не сказал, брат! Да этот ублюдок Кунь-Шань и в подметки Мяснику не годится! Мясник был прямым и открытым малым – правда, слишком вспыльчивым, и чуть что, хватался за нож. Я сто раз говорил, что это его погубит!

Судья Ди порадовался про себя, что мнение Тунлина совпало с его приговором. Мясник убил человека, коварно ударив в спину, и судья приказал его обезглавить как раз перед отъездом из Пэнлая в канцелярию округа.

– Кунь-Шань тоже из ваших людей? – спросил Ди.

– Нет, он работает самостоятельно. Надо признать, это взломщик высочайшего класса, но мелочный, злобный и к тому же сварливый ублюдок. Поэтому я рад, что он бывает здесь нечасто. Вот вы – другое дело; с вами, должно быть, все в порядке, раз жили у Мясника. Вносите в нашу казну связку медных монет – и добро пожаловать, оставайтесь с нами.

Судья достал из рукава связку монет. Тунлин через весь зал бросил ее лысому, и тот ловко поймал деньги на лету.

– Мы хотели бы остановиться тут всего на несколько дней, – заметил судья, – пока шум не уляжется.

– Договорились, – сказал Тунлин и окликнул девицу: – Подойди сюда, Гвоздика! Встречай двух новых постояльцев!

Девица молча подошла к столу.

– Это – наша хозяйка. – Вожак обнял ее за талию. – Правда, она уже оставила ремесло, но еще совсем как новенькая, верно, Гвоздика? Теперь девочка выходит на улицу, только когда ей нужно купить новое платье или поработать просто так, для удовольствия. Я делю ее с лысым, потому что он, к вашему сведению, здесь второй человек после меня, да и деньги мы тоже делим. – Тунлин задумчиво посмотрел на Ди. – Ты умеешь читать и писать? – вдруг спросил он.

Судья кивнул, и вожак расплылся в довольной улыбке.

– Почему бы тебе не остаться здесь подольше, брат? Я дам тебе комнату наверху, выпить тут всегда найдется, а возникнут другие естественные надобности, я не стану возражать, если ты воспользуешься услугами Гвоздики: ни сейчас, ни потом. Да не гляди ты исподлобья, моя красотка, привыкнешь ты к этой бороде! – Он ущипнул девицу. – Ты и представить не можешь, друг, сколько у меня тут бумажной возни! На меня работают более семидесяти нищих и бродяг и через ночь приходят сюда рассчитываться: двадцать процентов – мне, десять – лысому и десять – на содержание постоялого двора. Я грамоте не учился, вот и веду все расчеты точечками да крестиками! Умник мог бы подсобить, но люди этого не хотят: они ему пока не верят. Для начала я предлагаю тебе пять процентов, а из всего, что добудешь сам, не буду брать ни медяка. Ну, как тебе это, подойдет?

– Предложение очень щедрое, – улыбнулся судья, – по думаю, для меня будет лучше по-прежнему заниматься тем, что умею. Да и неохота мне связываться с убийством.

Тунлин оттолкнул девицу и, положив огромные кулачищи на колени, несколько натянутым тоном осведомился:

– Убийством, говоришь? Где это?

– Я слышал, как один человек на рынке говорил, что на болоте нашли убитую женщину. Мы с другом – только грабители и считаем, что это выгоднее с точки зрения будущего. Убийство же всегда чревато большими неприятностями. Очень большими!

– Лысый! – завопил Тунлин и, когда тот подбежал, смерил его грозным взглядом. —Почему мне не докладывали, что убили женщину, а? Кто это сделал?

– Я и слыхом не слыхал ни о чем таком, хозяин. Клянусь! – заключил лысый. —Никто мне об этом не говорил!

– Можно мне сходить туда и проверить? —спросил судья.

– Слушай, а не ты ли перерезал ей глотку, приятель? – угрожающе процедил Тунлин.

– Сам подумай, пошел бы я туда, если бы сделал это? – презрительно фыркнул судья.

– Нет, думаю, не пошел бы, – пробормотал Тунлин. Он потер низкий морщинистый лоб, угрюмо глядя на чашу с вином.

Судья Ди встал:

– Дай мне человека, чтобы проводил меня задворками, и я посмотрю, что там такое. Не забывай, я был начальником стражи и хорошо разбираюсь в таких делах. Не исключено, что даже выясню для тебя, кто это сделал.

Вожак колебался, но, подумав, кивнул:

– Ладно, возьми с собой Умника. Больше я никого не могу отпустить, скоро мои люди придут рассчитываться. Эй, Умник, пойдешь с бородачом!

– А тебе лучше остаться здесь! – сказал судья Ди Чао Таю. Вдвоем мы можем привлечь внимание судейских ищеек.

Чао Тай слушал этот разговор и диву давался. Проворчав в ответ нечто невразумительное, он взял кувшин с вином и наполнил чашу.

Глава 5

Умник почти пустынными улицами и переулками вел судью Ди к северной части города. Он рассказал, что постоялый двор «Огненная птица»– в самом центре, на холмах, а поскольку город стоит на горном склоне, северная его часть оказалась в низине. Судья, погруженный в раздумья, говорил немного. Было совершенно очевидно, что Тунлину ничего не известно ни об убийстве, ни о планах Кунь-Шаня. Это подтверждали и факты, и наблюдения судьи, но…

– Скажи, за день мимо болота проходит много людей? – внезапно спросил он.

– Да, по утрам это очень оживленное место, – ответил Умник. – С равнины через Северные ворота крестьяне везут на рынок овощи и все такое, а вот к вечеру на болота мало кто сунется – говорят, там есть привидения.

– А почему городские власти не засыпали болото?

– Четыре года назад произошло сильное землетрясение. Мне тогда было четырнадцать, и я хорошо его помню. Особенно пострадал северный квартал, и там, где теперь болото, раньше стояли дома, но от землетрясения начался пожар. О Небо, видел бы ты, как это было красиво! Люди в горящей одежде, дико завывая, мчались к реке – никогда в жизни я столько не смеялся! Жаль, что огонь не спалил здания судебной управы! Так вот, потом, когда начали осматривать руины, выяснилось, что земля осела ниже уровня реки, и туда стала просачиваться вода. Строить на болоте нельзя, поэтому место так и осталось заброшенным, а теперь все заросло сорной травой и кустами.